max_red

На Ровенщине впервые в Украине рассматривается судебный иск полковника КГБ в отставке, пытающегося запретить обнародование документов о его личном участии в ликвидации бойцов УПА

Беспрецедентное дело рассматривается в Ровно.
93-летний полковник КГБ в отставке Борис Стекляр, узнав о том, что рассекречена информация о его деятельности в органах госбезопасности на Волыни в 1940—1950-х годах, обратился в Ровенский городской суд с иском, требуя запретить доступ к своему личному делу, хранящемуся в архивах СБУ.
В этих материалах речь идет об истреблении чекистами украинских патриотов — бойцов ОУН-УПА.
В частности, Борис Стекляр был причастен к убийству в 1952 году известного украинского художника, одного из руководителей украинского националистического подполья Нила Хасевича.

В подполье художника Нила Хасевича очень ценили и берегли. Автопортрет

— Нил Хасевич - выдающийся художник-график, иллюстратор многих изданий Украинской Повстанческой Армии действовал в подполье под псевдонимами Бей и Зот.
Нил Хасевич закончил Варшавскую академию искусств и как художник получил международное признание.
Сегодня его произведения находятся в частных коллекциях Западной Европы и США.

Подпольное художественное творчество Хасевича началось в 1943 году, когда он вступил в ряды УПА, а в 1949 году стал одним из руководителей повстанческой армии.
Художник создал около 250 графических произведений.
Он оформлял антисоветские листовки, бофоны (денежные квитанции ОУН-УПА), рисовал карикатуры, делал портреты повстанцев, а также занимался изготовлением клише и печатей.

Когда СССР заявлял, что УПА уже нет, на Западе продолжали печатать гравюры Хасевича.
В 1951 году работы украинского художника оказались в руках у делегатов Генеральной Ассамблеи ООН и зарубежных дипломатов и вскоре были напечатаны в альбоме «Графика в бункерах УПА» в филадельфийском издательстве «Пролог». Обнародование за границей произведений подпольного художника стало для него, по сути, смертным приговором.
Из Москвы поступило распоряжение «пресечь антисоветскую деятельность» Хасевича.
Для его розыска и уничтожения была создана специальная оперативная группа, возглавляемая капитаном госбезопасности Борисом Стекляром.

*В 1940—1950-х годах Борис Стекляр считался одним из главных специалистов по борьбе с украинскими националистами на Ровенщине

О судьбе Нила Хасевича стало известно из рассекреченных уголовных дел и протоколов допросов повстанцев, хранящихся в архивах Управления СБУ в Ровенской области.
Эти материалы прояснили и масштаб деятельности украинских повстанцев.

— 1943 год на Волыни стал переломным этапом в становлении украинского освободительного движения, — продолжает Игорь Марчук. — Тысячи местных жителей влились в ряды Украинской Повстанческой Армии и отвоевали отдельные регионы у фашистов, прекратив поставку живой силы и сырья для нужд Третьего рейха.
В подземных схронах УПА действовали две мощные подпольные типографии.
Там печатали пропагандистские листовки, газеты, брошюры.
Нацистский генеральный комиссар Волыни и Подолья рапортовал в Берлин 30 апреля 1943 года о том, что запад и юг Волыни окончательно «оккупированы украинскими национальными бандами».

Гитлеровцы не смогли уничтожить повстанцев.
Ситуация в Западной Украине кардинально изменилась с возвращением советской власти в начале 1944 года.
Начались массовые облавы — их проводили внутренние войска НКВД, активно вербовалась агентура из числа захваченных членов и сторонников ОУН-УПА. Сотрудники НКВД и НКГБ в каждом районе составляли картотеки на активных националистов с целью дальнейшей ликвидации.

Из рассекреченных документов СБУ явствует, что задачу по розыску Нила Хасевича Борис Стекляр получил лично от одного из заместителей начальника КГБ:
«Ровенским управлением разыскивается один из руководителей украинского националистического подполья на территории Ровенской области Хасевич, 1905 года рождения, украинец, происходит из семьи служителя религиозного культа, с высшим образованием, окончил Варшавскую академию искусств. Действует под псевдонимами Зот, Бей».
Стекляр установил, что художник скрывается на границе двух областей — Волынской и Ровенской.

Антисталинские повстанцы очень ценили и берегли Зота, на лошадях перевозили его из одного законспирированного места в другое.
Места расположения бункеров знали только личные охранники Хасевича и некоторые руководители подполья.
Художник, который был инвалидом с 17-летнего возраста (потерял ногу, попав под поезд), работал в очень сложных условиях, месяцами не выходя из укрытий, при плохом освещении и нехватке воздуха.

Энкавэдешники безуспешно искали бункер Хасевича, пока не расшифровали документы, найденные в одном из тайников.
В них говорилось о заготовке для художника пяти килограммов бумаги и вишневого дерева для работы.
Указывалось также местонахождение укрытия — у села Суховцы, в 12 километрах от поселка Клевань Ровенской области.

В рассекреченной докладной записке Стекляр сообщает:
«Вход в бункер был достаточно хорошо замаскирован, и заметить его было невозможно.
На ровном земельном покрове была выкопана небольшая ямка, приблизительно сантиметров 35 глубиной, а только потом был обнаружен туго связанный сноп соломы, которым был закрыт вход в бункер.
Вытянув этот сноп, мы бросили внутрь бункера несколько гранат.
Через некоторое время начали доставать оттуда тела и вещи.
Первым вытащили Зота, а потом еще двоих.
Кроме того, из убежища были извлечены оружие, различная националистическая литература и ОУНовские документы».

Об убийстве Хасевича Борис Стекляр также пишет в книге «Чекисты рассказывают» (1985 год):

«Капитан громко крикнул:
— Зот! Вы обложены со всех сторон. Предлагаю сдаться без боя. От имени Советской власти обещаю, что в этом случае вам будет оказано снисхождение. Выходите! Иначе забросаем гранатами!
В ответ молчание. Итак, переговоры не состоялись. Чекист вытянул из сумки гранату РГД. Глухо грянул под ногами взрыв, в трех местах из-под снега пробивались дрожащие на утреннем солнечном свете едва заметные струйки дыма, — значит, здесь скрыты выходы замысловатой системы воздушного обеспечения бункера. В каждый воздушный канал мы выстрелили дымовой ракетой, чтобы заставить бандеровцев покинуть убежище. Живых в бункере не оказалось. При свете аккумуляторного фонаря увидели три трупа. У одного из них не было ноги — это был Зот. В руке бандит сжимал автомат. Ранее из одного перехваченного донесения стало ясно, что Зот не только основной изготовитель националистической литературы и документов, но вообще крупная фигура — руководитель технического звена центрального и краевого проводов ОУН и единственный в Ровенской области член так называемого Украинского главного освободительного совета)».

Тела погибших воинов УПА на три дня выставили на обозрение в Клевани — для устрашения населения.
А затем вывезли в неизвестном направлении.
Могила художника и двух его товарищей, разделивших с ним смерть 4 марта 1952 года, до сих пор не найдена.

Украинский институт национальной памяти направил обращение в архив СБУ с просьбой ознакомиться с личным делом Бориса Стекляра.
Из открытых источников известно, что Борис Стекляр пришел в военкомат добровольцем 26 июня 1941 года, через неделю после окончания средней школы.
В мае 1945 года был назначен командиром роты Смерша в Берлине.
Почти сразу он получил предложение работать в КГБ.
После окончания школы контрразведки отказался от работы в Москве и попросил направить его в Западную Украину.
В 1976 году начальник отдела Ровенского областного управления КГБ полковник Борис Стекляр вышел в отставку.
После чего около тридцати лет возглавлял международное агентство «Интурист» по городу Ровно и области.

Когда Борис Стекляр узнал, что рассекречена информация о деятельности в органах КГБ на Волыни, то обратился в суд с просьбой запретить доступ к его личному делу.

— Официально архивы, касающиеся репрессивных органов и их штатных или внештатных работников, являются открытыми, — рассказал начальник управления Украинского института национальной памяти Игорь Кулик. — Тем не менее ветеран КГБ в судебном заявлении попросил запретить исследователям тоталитарного режима доступ к материалам своей прошлой деятельности.
Ссылаясь на Закон «Об информации», он подчеркивает недопустимость использования и распространения конфиденциальной информации о лице без его согласия.
Однако действие Закона «О защите персональных данных» на таких лиц не распространяется, а доступ к архивным делам не может быть ограничен.
Общество, которое пережило ужас тоталитаризма, имеет право знать, кто именно осуществлял репрессивную политику, убивал, отправлял в лагеря.
Это право задекларировано также в Рекомендации Комитета министров Совета Европы государствам-членам относительно европейской политики доступа к архивам.

Стекляр причастен к убийству многих украинских подпольщиков, в том числе Нила Хасевича.
Действия полковника КГБ в период Второй мировой войны по международным законам квалифицируются как преступления против человечества и могут быть приравнены к деятельности известных военных преступников, которых в наше время судят в странах Балтии.
Интересно, что Стекляр до сих пор числится влиятельной фигурой в органах СБУ, является руководителем общественной организации «Разведчики», почетным ветераном.
Нам очень важно на примере Стекляра показать, какие антизаконные, человеконенавистнические методы использовала советская власть для борьбы с украинскими националистами, чтобы такое не повторилось в будущем.

Хотя Стекляр категорически не разговаривает с украинскими журналистами, он с удовольствием дает интервью российским СМИ.
Одному российскому изданию на вопрос относительно уничтожения украинских националистов бывший кагэбист ответил:
«Я делал правое дело. Те, кто остались в живых из бандеровцев, — наша беда».

— Даже если суд запретит управлению СБУ рассекречивать личное дело Бориса Стекляра, есть много других разоблачающих его документов, — заверил историк Игорь Марчук. — Попытка скрыть информацию только усилила интерес к Борису Стекляру.
В 40—50-х годах прошлого века он был одним из главных специалистов по борьбе с украинскими патриотами на Ровенщине.

За год до смерти Нил Хасевич в своем письме за границу писал:

«Государственная безопасность уже знает, кто скрывается под псевдонимами Бей и Зот, а мои земляки не знают.
Я хочу, чтобы они знали и знал весь мир.
В своей жизни я, кажется, потерял уже все, но пока будет оставаться хотя бы одна капля моей крови, буду бороться с врагами своего народа. Освободительная борьба продолжается, украинцы сражаются.
Слава Украине!»