Как я придерживался позиции о том, что консервативная часть прокуратуры не хочет реформироваться и хочет работать так, как работала всегда, так и придерживаюсь такой позиции. Ничего не поменялось.
В интервью Виталий Касько рассказал, почему не жалеет о своем уходе и чем будет заниматься в будущем.
- Наверное начнем с того, что во вторник вы уже официально забрали свою трудовую книжку из ГПУ.
- Есть две очевидные причины, которые между собой тесно взаимосвязаны: это отсутствие продвижения в Генеральной прокуратуре. Она не превратилась в европейскую прокуратуру, к чему я стремился и делал все для этого, – она осталась такой же, как была, к сожалению.
И второе – это круговая порука и коррупция, которые продолжают существовать в прокуратуре, как и во всех других институциях в Украине. Когда у тебя нет никаких рычагов – это было последней каплей.
( Read more... )- Консервативная часть Генпрокуратуры – это Шокин?
- Люди, которые ориентированы на такую позицию. Не только он, потому что верхушка прокуратуры достаточно большая.
Она была и остается ярким поклонником советской системы прокуратуры: той, которая у нас существовала и существует до сих пор.
Касько и Шокин
- Вы почувствовали облегчение от того, что вы оставили Генеральную прокуратуру?
- Вы знаете, почувствовал. Потому что не в первый раз я принимаю такое решение. И каждый раз это решение – мое собственное решение. Это не вынужденное решение. В последний раз я принимал такое решение, когда Генеральным прокурором стал господин Пшонка, если вы помните. Как только он стал Генеральным прокурором, я решил попрощаться с Генеральной прокуратурой. Никогда в жизни не жалел об этом решении, и не жалею сейчас. Буду делать то, что умею и что считаю нужным, за пределами этого учреждения. Если на самом деле у кого-то будет желание все-таки что-то там менять и ему дадут это сделать, я всегда готов помочь советом, принять участие в конференциях, тренингах, семинарах, помочь это сделать. Но возвращаться при нынешних условиях в это учреждение я не желаю.
- То есть вы снова будете заниматься адвокатской деятельностью?
- Адвокатской и экспертной. Потому что я достаточно долго занимался экспертной практикой в сфере уголовной юстиции с многими международными донорами. Я буду продолжать эту деятельность.
- Вы можете немного приоткрыть завесу тайны, что вообще происходит в Генеральной прокуратуре внутри, кроме того, что известно всем?
- В иерархической советской системе прокуратуры нижестоящих прокуроры подчиняются вышестоящим. Если он пойдет против системы и пойдет против указаний, в том числе незаконных, то по правилам этой системы, его будет ждать наказание, преследование, травля и так далее. Если мы не обеспечим независимость внутри системы, когда прокурор будет иметь возможность сказать "нет" своему руководителю и будет чувствовать при этом уверенность в том, что за это ему ничего не будет, а наоборот его поддержит и общество, и прокурорская среда, тогда изменится аура и, наверное, не будут никого травить, не будет скандалов в прокуратуре, а она станет на самом деле европейской, цивилизованной, которая будет защищать граждан, которая будет пользоваться доверием в обществе.
- Мы вспомнили о деле "бриллиантовых прокуроров".
- В деле так называемых "бриллиантовых прокуроров" есть несколько эпизодов, далеко не один. Первый и основной эпизод, который касался взяточничества. Собственно говоря, по подозрению в этом взяточничестве были задержаны так называемые "бриллиантовые прокуроры". Он потянул за собой ряд других, включая эпизод относительно требования мусорного бизнеса и овладения им путем рэкета, эпизод с незаконным обогащением, эпизоды с оружием и так далее.
Изначально мы планировали расследовать все это в полном объеме, как вы говорите, исчерпывающе и общее большое уголовное производство направить в суд.
Тогда по ходу расследования нас начали обвинять в том, что мы затягиваем расследование этого дела, все ждали, что через несколько дней оно попадет в суд.
Учитывая это, для того, чтобы отбить, опять-таки, нападки наших оппонентов, которые, безусловно, каким-то образом поддерживались другой стороной, мы довели до ума эпизод со взяточничеством и направили в суд.
Это произошло еще в прошлом году.
Мы закончили следствие, как и обещали, в ноябре.
Но все дальнейшие производства так же расследовались.
Производство относительно вымогания, о котором недавно было сообщено с уточненным подозрением, которое в этом месяце должно было попасть в суд.
Производство относительно незаконного обогащения – об этом я говорил на пресс-конференции.
Давайте дождемся суда.
Я понимаю, что делается все для того, чтобы создать общественное мнение, что там не все так хорошо, как кажется.
Это, очевидно, такая аура появляется.
Во-вторых, там разваливаются доказательства.
Пусть послушают, что это за доказательства, послушают записи, которые проводились с санкцией суда, послушают свидетелей – и тогда будем делать выводы.
Не надо создавать наперед общественное мнение.
Дело "бриллиантовых прокуроров" направлено в суд в начале года: 4-го января.
Оно попало в Печерский суд. Вы знаете, что это?
"Самый гуманный суд" решил не рассматривать это дело.
Дело блуждало почти месяц: сначала в Апелляционный суд, потом в Высший специализированный.
О чем это говорит?
Что особого желания рассматривать уголовное производство, в котором, как видят судьи, проблемы возникли у тех прокуроров, которые его начали, не возникает.
В конце концов это дело почему-то оказалось в Голосеевском суде.
До этого времени я не слышал о том, что началось подготовительное заседание.
Когда начиналось дело, я, в соответствии с распределением обязательств, курировал прокуроров, которые осуществляли процессуальное руководство в этом производстве и должны были идти в суд поддерживать обвинение.
На определенном этапе Генеральный прокурор забрал у меня руководство прокурорами и отдал его Сакварелидзе, а мне отдал следователей.
То есть, рычагов влияния на рассмотрение дела в суде у меня уже не было.
У меня были рычаги расследовать те криминальные производства, которые остались в Генеральной прокуратуре.
И мы это делали, как видите, успешно.
Мы двигались нормально, несмотря на препятствия, которые были на нашем пути.
Но после того, как мы сообщили подозрение в расследовании нового эпизода "бриллиантовым прокурорам", у меня забрали и следствие.
А потом вышел Куценко и сказал: "Так он же просто ничего не закончил, должен был дождаться, чем дело закончится".
По их логике, я должен был сидеть в кресле без каких-либо полномочий и ждать, пока они благополучно развалят дело "бриллиантовых прокуроров" в суде. Но не так получилось.
На должности заместителя – одна из встреч
- Многие говорят о том, что не стоит так идеализировать персону Виталия Касько, потому что провалено вообще международное сотрудничество, в частности по возвращению активов.
- Мне, например, присылают "темники", которые предлагается распространять среди журналистов.
Это один из тезисов, например.
Я вообще не предлагаю идеализировать мою личность.
Я был вынужден публично объяснять обществу, кто несет ответственность за то, что на нынешний момент мы не приблизились особенно к перспективе возвращения активов бывших высокопоставленных чиновников из-за границы.
Это очень просто, на самом деле.
Международный департамент, которым я руководил, является субсидиарным департаментом, который помогает следствию искать и возвращать активы.
Но департамент не расследует ничего, не имеет права посмотреть материалы уголовного производства, не имеет права давать указания, что делать в уголовном производстве.
По моему мнению, эти все деньги, недвижимость, земельные участки должны были арестованы по решению украинских судов по уголовным производствам. К сожалению, в большинстве этих случаев это не сделано.
- УВ чем была изначальная ошибка переаттестации вообще и проведения новых конкурсов на замещение вакантных должностей в местных органах прокуратуры?
- Изначальной ошибки не было.
Изначально идея, формат, конструкция перезагрузки местных прокуратур были сформулированы правильно.
И даже законодательно.
Но по ходу реализации этой идеи в нее были внесены такие малые изменения и предупреждения, что достичь с ними другой результат, чем мы сейчас получили, было невозможно.
Например, закон о прокуратуре предусматривал возможность принимать участие в конкурсах на занятие вакантных должностей на рядовые прокурорские должности любых внешних кандидатов.
Тем не менее, приказом Генерального прокурора это право было ограничено, и участие в конкурсе на занятие должностей рядовых работников прокуратуры было разрешено взять исключительно тем прокурорам, которые работали в районных и городских прокуратурах.
И таких примеров по ходу формулирования правил можно привести достаточно много.
Эти все изменения в правилах нивелировали идею.
И мы получили, по сути, то же лицо прокуратуры внизу, которое мы имели до этого.
Является ли это реформой прокуратуры?
Нет.
Является ли это перезагрузкой или новыми лицами прокуратуры? К сожалению, нет.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
